В 1979 г. молодые венецианцы — любители театра и культуры своего города пришли к идее возродить венецианский карнавал, который потерял свои силу и блеск после его запрета Наполеоном в конце XVIII в. Ведь новые правители по праву опасались тайной силы масок. Так в последнюю неделю перед первой средой Великого поста Пьяцца Сан Марко и переулки города вновь наполнились множеством пестрых одеяний.





Современный венецианский карнавал отличается от других карнавальных празднеств великолепными, фантастическими одеждами, повторяющими костюмы минувших веков и дающими простор все новым образам красочной фантазии. Романтической декорацией этого действа становится зимняя Венеция с ее мягкими красками. Здесь не встретишь веселой музыки, обнаженной плоти или безудержного веселья. Среди масок невозможно встретить венецианцев. Уличный карнавал стал большей частью уделом туристов. Венецианцы собираются на своих площадях, свободных от иностранцев, или на частных вечеринках. Тем не менее с карнавалом XVIII в. это не имеет ничего общего. Только маски все еще связывают его со стариной.

В старой Республике карнавал, казалось, длился целый год. По крайней мере для многочисленных посетителей города. Если карнавал в Венеции фактически продолжался с 26 декабря до первой среды Великого поста, то одеяния, анонимная игра масок в XVIII в. были неотъемлемой частью венецианского быта и общества города на воде. Ведь маски — «бауты» — не были для венецианцев костюмами, а носились постоянно. Баута — это черная накидка, скрывающая волосы, уши и шею. К этому прилагались черная треуголка и, как правило, белая маска, скрывающая верхнюю часть лица. Завершением одеяния был длинный плащ — «табарро».





Эту одежду могли носить как бедные, так и богатые, как мужчины, так и женщины. В особо торжественных случаях, например во время коронации дожа или приема высокопоставленных гостей, такие одежды были даже обязательными. Но, как правило, маски надевались вечером, после вечерни. В церкви по некоторым религиозным праздникам и с 16 по 26 декабря они даже были запрещены. Венецианская мода на ношение масок предлагала множество преимуществ и вольностей, которые могли показаться райскими для непривычных иностранцев. Если в других европейских городах сословные различия были заметны уже по одежде, то здесь маски устраняли не только социальные границы, но и пределы между полами. Простые горожане могли почувствовать себя аристократами в подобном одеянии из дорогих тканей. Знатные аристократы могли свободно предаваться наслаждениям в многочисленных игорных салонах города.

Женщины имели возможность не опасаться никаких притязаний (надевая даже под длинную накидку штаны). Даже для любви, имевшей такую большую ценность для культуры рококо, это открывало невиданные возможности. Под защитой маски можно было удалиться на тайное свидание и одновременно появиться в обществе. Стремление выделиться своим богатством и вкусом, скрываясь под одинаковой одеждой и одинаковой маской, нашло свое выражение в бауте из тонких кружев или в табарро из благородного шелка. У молодых девушек особой популярностью пользовалась другая маска, которую можно было носить не только во время карнавала. «Моретта» давала возможность лучше представить женские прелести, поскольку не полностью закрывала волосы и кожу. Речь идет об овальной маске из черного бархата, которую носили с помощью пришитой с изнанки пуговицы, которую держали в зубах. Вызванное тем самым молчание только увеличивало остроту флирта, сопровождавшегося со стороны дамы исключительно жестами. Вместе с этой маской часто носили «дзенале», или «дзендале»: небольшую пеструю накидку, которую можно было накинуть на голову. Так почти в течение всего года венецианцы носили привычные для себя маски, которые только во время карнавалов приобретали значение экстравагантных традиционных костюмов. Подобные одеяния впервые упоминаются в 1268 г. Карнавал в старой Республике не был спокойным мероприятием, но, напротив, сопровождался шумным весельем и безудержной радостью.





На нем были мужчины-дикари, одетые в шкуры или костюмы из листьев, которые распевали на улицах непристойные песни; или мужчины, переодетые в женские платья, которые приставали к прохожим; «младенцы», пересекавшие группами улицы города и обсуждавшие на языке детей вопросы политики и последние скандалы; «маттачини», которые вообще ничего не говорили, но лишь несли фартуки с яйцами, наполненными розовой водой, чтобы забросать ими миловидных девушек. Для непопулярных горожан при себе у них имелись в запасе одно-два тухлых яйца. Здесь же появлялись многочисленные маски, изображавшие персонажей комедий дель арте, а также костюмы, пародировавшие определенные профессии или национальности: чопорного англичанина, болтливую швейцарку, обезумевшего сифилитика, зловещего целителя чумы и т.д. В определенные дни, например 26 декабря, в первый день карнавала, маски собирались на кампо Санто Стефано, а с 1647 г. — на Пьяцце Сан Марко. Богачи демонстрировали свои самые дорогие одежды и драгоценности. Ибо в этот день отменялся закон, запрещавший показываться в обществе в слишком роскошном виде.





Маски фланировали по площади, радуясь пестроте костюмов, желая себя показать и на других посмотреть. Вечером открывались театры и игорные залы, закрытые с 16 декабря для спокойных приготовлений к рождественским праздникам, и начинался новый сезон наслаждений. Другой кульминацией венецианского карнавала был праздник «Джоведи Грассо» — «Жирный четверг» — на Пьяццетте. В память о победе над патриархом из Аквилеи в этот день на бойнях забивались быки, которые приговаривались к смерти дожем вместо патриарха. Их мясо делилось между бедными, Синьорией и заключенными. Каждый год над пьяццеттой натягивались конструкции из канатов, по которым самый отважный рабочий Арсенала преподносил дожу, стоявшему на балконе своего дворца, букет цветов.





Свое мастерство показывали николотти и кастеллани — жители районов Сан Николо и Кастелло. «Forze di Ercole» (подвиги Геракла) — так назывались пирамиды из людей, с помощью которых два района пытались превзойти друг друга в мужестве и силе. В конце дня они вместе пускались в танец морисков — разыгранную в танцах битву между маврами и христианами, заканчивавшуюся фейерверком. Карнавал полностью принимал на себя функции повседневной маски. Все сословные ограничения казались разрушенными. Богач и бедняк веселились вместе во всем городе, и мудрый Сенат, умевший использовать этот праздник для снятия социального напряжения, объявлял, что над масками нет больше власти.